Халиг Мамедов родился в 1964 году в Азербайджане. С1982-го года живет в Красноярсом крае. Член РСП.
В копилке автора несколько изданных романов, повестей и множество рассказов в разных жанрах. Среди изданных книг, так же есть семь сборников стихов.
Прошло двадцать минут, как я свернул с трассы, и мы поехали по грунтовой дороге. Машина мягко мчалась по узкой ровной дороге без поворотов, по обеим сторонам которой до самого горизонта чередовались посевные поля. По моим расчетам, деревня, которую я искал, должна была появиться уже давно. Вроде, от трассы до нее было 10-12 км. Поскольку дорога была пуста — ни машины, ни людей – и спросить было не у кого. Моя жена сидела на заднем сиденье и листала какой-то журнал. Ей было все равно, почему я вдруг свернул с главной дороги и поехал между полями, проселочной дорогой. Скорее всего, она считала, что раз я свернул с трассы, значит так надо.
У неё принцип: «Зачем мне большое количество ненужной информации, которую сначала нужно загрузить в голову, а потом стараться побыстрее выбросить?»
Одним словом, моя жена, как всякая нормальная женщина, далека от всяких забот. Живет себе, и не позволяет себе по пустякам волноваться, переживать. «Почему я должна о чем-то переживать, если ты есть у меня? Зря замуж вышла, что ли?» — С этим девизом она и живет уже несколько десятков лет. Завидовать можно ей.
Внезапно впереди показалась машина ГИБДД. Два сотрудника стояли на обочине дороги, прислонившись к машине. Остановился рядом с ними, поздоровался.
— Добрый день! Я правильно еду в Косополь?
— Смотря что имеется, если озера, их два. Малый, и Большой. Есть еще, и деревня Косополь.
— На самом деле я не знаю. Озеро должно быть небольшим и деревня небольшая, там было 30-40 домов.
Один из полицейских, офицер лет 40-45 подошел к машине. Он внимательно посмотрел на меня, его взгляд ненадолго задержался на длинном шраме на моем лице. Стал серьезным, хотел что-то сказать, вдруг заметил мой дорогой галстук. Этот галстук жена подарила мне в Италии два года назад, с изображением гоночных машин. И он вероятно, стоил половину зарплаты полицейского. Я ясно почувствовал перемены. «Изуродованная шрамами физиономия с таким галстуком?» — наверное, подумал он, и сказал тихим, спокойным голосом:
— 30-40 домов? Нет, брат, там будет максимум 10-12 домов.
— Может быть, я был там лет двадцать — тридцать назад. — ответил.
— Да? Тогда та самая и есть. Эта дорога идет прямо туда. И озеро Малый Косополь находится на этой дороге, как и та деревня. Вам осталось проехать всего 3 км.
— Большое спасибо, — ответил и поехал дальше.
Жизнь, штука интересная. Некоторые люди (в том числе, и те, кто привык кулаками решать вопросы) считают меня своим именно из-за длинного шрама на моем лице. А, некоторые люди, например, интеллигенция, полиция и другие слуги народа, определяют, что я один из них, из-за моего дорогого галстука. В этом я много раз убедился за эти годы…
Услышав наш диалог с полицией, моя жена шептала, будто говорила сама с собой:
— Косополь… Косополь… 20 лет, 30 лет назад…
Пока жена шептала, говорила, эти три километра закончились, и вот, я добрался до деревни. Вот, и улица та самая, кривая. Почти все в деревне изменилось. Большинство домов были либо полностью разрушены, либо по воле времени и лет пришли в негодность и разрушились. Всего 10-15 домов, где видны признаки жизни.
Вот переулок, спускающийся к озеру. Сначала я хотел свернуть туда, к озеру. Но, проехал дальше. Прежде всего, я торопился достичь главной цели, которая заставила меня вернуться в эту деревню.
60-70 м от пересечения с переулком на озеро, должен был быть тот дом.
Но увы! Дома, который я искал, не было. На его месте стоял небольшой домик размером примерно 6м х 6м. Постройка, недавно возведенная из тесаных бревен, которая, по-видимому, не была жилым помещением. Я остановился прямо перед домиком, вышел из машины, подошел к забору. «Фельдшерский пункт» было написано на большой вывеске, висевшей перед зданием. Я прислонился к забору высотой около метра и огляделся. Все изменилось. Даже береза, растущая рядом с забором, была другая. Вероятно, предыдущая береза высохла, срубили. Я пошел к березе. Не изменились только две вещи: кладбище вдалеке на правой стороне улицы. Только, немного, кажется, подрос, ближе к дороге. И еще скамейка, та самая прежняя, спряталась за березой, спиной к дому. Сиденье, сделанное из толстых деревянных досок, местами было протертое и прогнившее, но на нем можно было сидеть. Я сел на скамейку. Как когда-то в далеком прошлом. Только в этот раз я был один, без неё…
А тогда, в тот вечер, мы последний раз сидели на этой скамейке. Хотя было тепло, погода была ветреной, большие ветки старой березы роняя листья, шумели над нашими головами. «Садись поближе, леди — сказал я, — ты такая легкая, что боюсь ветер унесет тебя». Она улыбнулась и прижалась ко мне.
Кто-то на улице проходил с магнитофоном, послышалась песня: «…20 лет, 20 лет спустя…» Она подняла голову и медленно заговорила: «20 лет спустя», интересно, что будет через 20 лет?». «А что будет, человек будет жить на Марсе. А на Луне пшеницу будут сеять. Первыми земледельцами будем мы, татары будут», — сказал я. «А я наверно, тебе бешбармак буду готовить…» — сказала она в шутку. И сразу же стала серьезной. «- Я имею в виду с нами, в нашей жизни, у нас обоих… Я знаю, что будет, но не скажу!» «И поступаешь правильно, не говори. Пусть это будет тайной, мы с тобой будем жить загадочную и прекрасную жизнь», — сказал я. Она смотрела на меня полными ласки и любви глазами, которые сохранили свою красоту, не смотря на мучительную болезнь. Смотрела, будто хотела в моих глазах увидеть, что будет с нами 20 лет спустя. Приблизились наши глаза, наши губы… Мягкие вечерние сумерки окутали нас. Все растаяло и исчезло в этом полумраке. В тот вечер мне показалось, что надгробия кладбища, появившиеся у подножия леса напротив, почему-то не исчезли в этой мягкой темноте. Наоборот, они как будто очнулись от вечной тишины, в которой были окутаны, и посмотрели на нас. Мне казалось, что надгробья росли, чтобы видеть нас, чтобы сказать нам что-то на языке, понятном только природе, они становились длиннее и поднимались к горизонту…
От грустных мыслей меня оторвал голос жены, она вышла из машины, подошла ко мне:
— Косополь! Я знаю, теперь я поняла! Я понимаю, почему ты изменил наш путь и для чего мы приехали сюда! Эта та деревня, в которой ты жил много лет назад.
Я ничего не ответил, молча сел в машину.
— Здесь жила твоя первая любовь, ты приехал сюда увидеть что-то из прошлого, что может вызвать воспоминание.
Будто я не слышал, завел машину.
— Милый мой, мне 50 лет, я теперь не стану расстраиваться из-за глупостей, которые ты делал полвека назад, когда тебе было 20-25 лет, не переживай! — сказала моя жена.
Я заставил себя рассмеяться. Смех мой получился жалкий и неловкий. Я развернул машину и поехали по дороге к озеру. Вот Косополь! Берег был тот самый. Было ясно, что он запущен. На склоне с правой стороны озера 3-4 человека собирали землянику. Мы вышли из машины.
— Но, было бы не плохо, если бы ты ответил на один вопрос: тогда почему ты оставил свою первую любовь?
— Знал, что найду тебя, вот почему! — ответил.
Я встал на линии, где волны озера встречаются с сушей. Жена что-то говорила. Я понял некоторые последние фразы.
— Ну, смотри внимательно, может, в воде найдешь то, что потерял. Я пойду, соберу немного земляники. Если хочешь прыгнуть в воду с концами, предупреди меня…
Поскольку ветра не было, здесь царила полная тишина. Заснувшая от этого спокойствия гладь озера напоминала огромное и цветное стекло. Хоть я и рад был встрече, в голосе с грустными нотками приветствовал озеро:
— Привет, Косополь! Здравствуй, мой милый!
Полное спокойствие продолжалось недолго. Когда я закончил приветствие, вода в озере вдруг зашевелилась, небольшие волны, появившиеся на поверхности воды, побежали ко мне и стали ласковыми взмахами бить по моей ноге. Волны что-то говорили. Наверно, они поприветствовали меня и спрашивали. Они хотели получить ответы на оставшиеся вопросы тех лет.
Я смотрел на волны и ждал. Ведь вода — величайший носитель информации, говорят…
1.
Наша группа водителей, организованная для помощи местным хозяйствам в уборке зерна, собралась в пустом зале здания колхоза. Мы все приехали на своем грузовике, который нам дали в городе (В то время государство помогало хозяйствам, создавая группы добровольцев-водителей на посевных и уборочных работах.). Здесь нас разделили на три группы. Наша группа состояла из двенадцати грузовиков. Наш командир был бывший майор артиллерии. «Я категорически запрещаю вам обижать деревенских девушек! Будьте благородными на свиданиях!» — пошутил он…
Когда руководство колхоза регистрировало наши документы, они посмотрели на мою категорию «Д» и сказали: «Один из автобусов, который возит продукты в поля, а также ездит между отдаленными деревнями колхоза, простаивает без водителя. Оставьте свой КамАЗ в гараж, пусть пока стоит.»
Колхоз состоял из одной крупной (центральной) усадьбы и пяти разбросанных по окрестностям мелких деревень. Здесь же находилась экспериментальная база одного из центров по сельскому хозяйству и семеноводству Академии наук. (Та же научно-исследовательская база работает до сих пор.) Тут выращивали семенные сорта. Здесь работало много научных работников и аспирантов.
Нас определили в 3-ю деревню.
— Управляйте автобусом, пока водитель не выздоровеет. Твоя работа будет заключаться в том, чтобы доставлять продукты на поля и поддерживать связь между центром и третьим отделением, — сказали мне.
Деревня была не большая, состояла из 40-50 домов. Администрация отделении размещалась в здании из двух комнат. Нас встретили и поместили в дом одной старушки. Хотя дом был старым, он был чистым и удобным. Наши постели также свежие, чистые и удобные.
Ближе к вечеру ходил в гараж, познакомился с автобусом, на котором я буду ездить. КАвЗ был стар, но прост в работе. Двигатель запускался нормально. Проверил масло и воду, заметил, что не было запасного колеса. «Мы привезем запаску через два-три дня», — сказал механик, — «бери пока камеру». Что поделать, я взял камеру, положил в ящик. Ключи, домкрат проверил и вернулся в контору.
«Будь здесь в 7:00», — сказали они.
Всю ночь спал крепким сном и в 7 часов утра был на месте. Было половина восьмого, уже загрузили еду, посуду из столовой в автобус. Поскольку уборка зерна не прекращалась, комбайнеров и других рабочих кормили на полях.
Со мной отныне будет ездить тетя Роза, работница столовой.
Только хотели тронуться в путь, в автобус прыгнула девушка с золотыми, слегка вьющимися волосами до плеч:
— Здравствуйте! Ой, чуть не опоздала. Я поеду с вами, — сказала она.
Наконец отправились в путь. За два часа я успел побывать на полях, раздать еду рабочим, и когда собрались в обратный путь, моя пассажирка — молодая девушка, сказала:
— Я останусь, не забудьте забрать меня вторым рейсом!
Из разговоров с колхозниками я понял, что она агроном. Тетя Роза подтвердила мою догадку.
— Она наш новый агроном, здесь уже несколько месяцев. Она прекрасный человек, — сказала тетя Роза.
Было десять часов, я вернулся. Теперь мне нужно было ехать в центральную усадьбу. Ездил, а в полдень опять по полям. Вечером втроем в деревню: я, тетя Роза и Нина — так звали агронома. Хотя иногда были какие-то мелкие изменения, а так, с того дня мой график работы в целом не изменился до конца командировки.
Нина почти не разговаривала, но произносила «да», «нет», «можно остановиться?», несколько раз обратилась и к Розе, и ко мне. Во время этого диалога мне казалось, красивое лицо Нины и большие голубые глаза были полны грусти. «Мало ли что! Нет настроения сегодня у человека», — подумал я. Но на следующий день я снова заметил те же самые грустные глаза, взгляд полный печали.
Прошли дни, после близкого знакомства с Ниной я нашел ответы на многие вопросы…
2.
Скажу одно, наверное, все кто работал водителем, согласятся со мной. Неделями и месяцами вы можете водить машину без домкрата и запасных колес, при условии, что вы не думаете об их отсутствии. Но как только вы начнете опасаться, что какая-то шина может ослабнуть, или лопнуть — вот оно, так и случается, в этом я уверен на 100%.
Я работал два дня и требовал шины как утром, так и вечером. Завгар ответил:
— Поверьте мне, у этого автобуса никогда не было спущенного колеса. Вы, городские водители, боитесь всего! На днях я привезу колесо. Работайте пока, не бойтесь.
В тот же вечер, когда мы возвращались с поля, на полпути, в лесном массиве спустило переднее колесо. А запаски нет.
Мне повезло в одном: со мной была Нина! Я никогда не видел такой физически сильной и технически способной девушки! Никогда, до или после этого инцидента! Нина не отставала от меня в отвинчивании гаек и замене шин, она работала даже усерднее меня. Я не мог скрыть свое изумление! Нина была стройной с невысоким ростом, изящной фигурой. Тело её казалось хрупким, но она обладала огромной физической силой, и была очень-очень гибкой! Тетя Роза, которая сидела неподалеку и наблюдала за нами, увидела мое изумление и сказала:
— Значит, ты ещё не знаешь нашу Нину, ты не знаешь её умение, ее мужество! Она будет прекрасной находкой для хорошего мужика.
Красота и физические умения — это было началом серии положительных черт, которые я мог наблюдать сейчас и позже в Нине. Мы через 40 минут благополучно тронулись. Внезапно из салона автобуса зазвучала песня. Нина скрестила руки на коленях и пела красивым и грустным голосом. Песня была о разлуке.
«…То берег — то море, то солнце — то вьюга,
то ласточки — то воронье…
Две вечных дороги — любовь и разлука —
проходят сквозь сердце мое…»
Слушал я её с большим удовольствием…
Вечером мы — шофера, сидели в доме, пили чай. 16-летний внук хозяйки тоже сидел с нами. Я рассказал, что случилось на дороге, добавив, что мне было бы очень трудно, если бы Нина не помогла.
— Она очень интересная девушка, — сказал я.
Мальчик тут же присоединился к разговору и рассказал несколько интересных историй о Нине.
Пару месяцев назад главный механик слегка выпивший, попадает Нине навстречу. Он говорит ей нехорошие слова и цепляется ей за руки. Нина хочет отойти, механик не отстает. Нина, собрав все свои силы в хороший кулак, ударяет под правый глаз главного механика. Удар получается настолько хорош, что 7-8 дней механику придется сидеть дома с поврежденным лицом.
— Она не сильно общительная. Бывает, часами одна сидит на берегу озера или закрывается дома. Она не приходила в клуб ни разу, — добавил подросток.
3.
Я работал уже несколько дней. Можно сказать, полностью привык к работе. По времени успевал без проблем. Мне даже удавалось иногда возить Нину по полям, от одного комбайна к другому. Хотя мы с ней говорили не очень много, но уже были отношения, основанные на простоте и взаимном уважении. А печаль в её глазах никак не растаяла.
Колхоз дал Нине как молодому специалисту одну сторону старого двухквартирного дома. Она потихоньку приспособилась, обустраивала свою жизнь.
Когда утром ездили по полям, Нина сказала, что в центре она купила холодильник.
— Придется попросить грузовик, чтобы поехать забрать, — сказала Нина.
Навел справки, узнал где находится холодильник. Когда я поехал на следующий рейс, загрузил в автобус и привез, выгрузил во дворе. Она очень обрадовалась, когда увидела холодильник у себя во дворе.
— Раз привез, давай помоги затащим в дом! — сказала Нина.
Холодильник установили на место.
Квартира была очень простой и чистой. Дом был полон книг. По какой-то причине книжная полка была на полу. На стене были три рамки с фотографиями. Я заметил открыто было только фото Нины, на двух других картинах были черные ленты.
— Побудь ещё, чаю попьём! — сказала Нина.
Я не остался, попрощался и ушел. Злоупотреблять обстановкой является самым неприятным поведением.
4.
Так прошла неделя. Я был полностью удовлетворен своей работой: чистый сельский воздух, удобный график работы, простые жители деревни. Один раз тетя Роза не могла поехать раздавать еду в поле. С помощью Нины, я сделал и эту работу. Я уже установил очень хорошие отношения со всеми: трактористами, комбайнерами, водителями, как будто я работаю с ними в течение 30 лет. И также поступенно с Ниной, не заметно для нас обоих, начали находить интересные и различные темы, поболтали, и эти беседы доставляли нам обоим большое удовольствие.
На полевой дороге был холм, видимо раньше здесь была старая ферма. Хотя было конец лета, я заметил, что там растет молоденькая крапива. Мне очень понравилось есть крапиву. Когда бывал за городом, никогда не отказался собрать и есть её.
Вот и здесь так же, когда ехал назад, в деревню, остановился там. Я побежал и собрал хороший пучок крапивы, выбрал только мелкие и свежие.
— Собираешься сварить суп из крапивы? — спросила Нина.
— Нет, Нина, сейчас покажу! – сказал я.
Я вымыл их и посолил, начал тереть в своих руках, до того момента, когда вышел сок. Открыл ладони:
— Возьми, попробуй!
Она взяла немного и осторожно съела. Понравилось, остаток делили поровну. Я снова собрал пучок крапивы, повторил те же процедуры, и мы оба поели. Затем я рассказал ей какие вкусные чебуреки делала мать из крапивы.
— Если хочешь, давай соберем, ты подскажешь — как, а я буду готовить дома!
Вопрос был лишний. Конечно, моим самым большим желанием было снова быть с ней, снова пойти к ней домой!
Собрал много крапивы, приехали в деревню.
Поставил автобус в гараж и поспешил домой, умылся, переоделся и спешил к ней домой. Она была в чистой, легкой одежде. Впервые увидел я Нину в такой одежде.
Нина, которая всегда ходила в полевых условиях в военных ботинках, носила широкие брюки и куртку, сегодня внешность была другой. В легкой домашней форме сегодня она была настоящей красавицей. Я не мог оторвать глаз от этой красоты.
На голове у неё был белой платочек, готовилась месить тесто. Платье, которое было на ней, сшито из простой суконной ткани, изящно выделяя очень тонкую талию Нины, ее изящность, прямые пропорции ее прекрасного девичьего тела, разжигающие огонь в сердцах. Ее лицо было источником завораживающей красоты.
— Нина, как хорошо, что раньше я тебя не видел в этом платье! — сказал.
— А что?
— Перед твоей изумительной красотой я бы даже не посмел с тобой заговорить, не то, что есть чебуреки!
— Ну, не хвали слишком.
— Нет, Нина! Я не могу не говорить тебе эти слова, это восхищение в тебе, должен сказать. Если бы я не мог сказать тебе в лицо, мне пришлось бы выйти и кричать на улице об этой опьяняющей красоте. Эта правда, не комплимент. Это продукт моего сердца и мозга.
— Я недавно купила это платье. Она подходит мне? — спросила явно довольным голосом.
— Ты ангел в этом платье, Нина — сказал я.
— Спасибо за добрые слова. Но давай приступим к делу. Печка давно не топилась. Наверное, теперь будет сложно, — сказала она.
Растопил печку, хотя она в начале немного дымила, потом топилась хорошо. Нина замесила тесто, я вымыл и нарезал крапиву, смешали их с тонкими и маленькими кусочками картошки. У нас получились около 10 маленьких вкусных чебуреков. Добавили сливочное масло и ели с удовольствием.
— Нина, такая девушка как ты и агроном, как-то с трудом укладывается в моей голове! – сидя с ней за столом, говорил я, — в сапогах и в фуфайке бегать по полям для такой красавицы на сколько правильный выбор?
— С гуманитарными предметами никогда не дружила, а вот с техническими, напротив, все наоборот. Вроде хотела Политех поступить. Передумала, брат у меня крупный начальник по сельскому хозяйству. Вот закончу аспирантуру, и перестану бегать по полям.
— Интересно, Нина, если бы ты училась в политехническом, встретились бы мы с тобой?
— Может и встретились бы. Где ни будь, в коридоре. Ведь, когда ты получил студенческий билет, я уже была на третьем курсе.
— Да, могли бы не встретиться!
— Судьба решает все, если ей угодно, встретились бы! Иначе не бывает.
— Спасибо, Нина! Твои чебуреки были очень вкусными, — сказал я и встал, чтобы уйти. — Если бы было больше, я бы взял с собой.
— Завтра мы соберем и снова будем готовить. Но сядь, пожалуйста, ещё немного, выпьем чаю.
Нина поставила чай. Я прикрепил книжную полку к стене, пока чай закипал.
— Спасибо, — сказала она, — если будешь часто приходить, и порядок появится в этом доме!
«Я бы с радостью! И не уходил бы отсюда», — думал я.
Пока сидели, пили чай, задал ей пару вопросов о том, откуда она и как сюда попала. Долго сидела молча.
— Потом, как ни будь потом…- сказала.
Наконец я встал.
— Нина, уже поздно, я пойду.
Вышли во двор.
Мы стояли на крыльце дома, причем, очень близко. Её вид, её красота завораживали меня. Я наслаждением вдыхал диковинный аромат, исходящий от нее. Эта близость, этот запах заколдовали меня, погружая в своеобразный транс.
Я был явно не в себе. Господи, как быть, как сдержать себя!
И видно было она так же взволнована, как и я.
Трудно было сдержать себя, но, я даже не поцеловал ее. Считал, что в такой момент нельзя позволять себе вольности. Всему есть свое время! Я отстранился от неё и отошел в глубь двора.
— Мне нужно идти, — сказал я.
Она вышла со мной до уличной калитки, когда попрощались, она сказала:
— Большое спасибо тебе…!
— Тебе спасибо, Нина! За чебуреки, за чай, за гостеприимство. Мне за что?
— Есть за что!
5.
На следующий день отмечался один из местных праздников, работа в поле была закончена рано. Мы с Ниной весь вечер были вместе. Расстались, когда стемнело. Нине нужно было заняться учебой. А я хотел сегодня немного пораньше лечь. Когда я проходил мимо клуба, видел своих соседей по комнате. Они пришли в кино.
В советское время книги, которые мы читали, фильмы — которые смотрели, система воспитания детей и молодежи были в соответствии с советской идеологией, были в духе патриотизма, трудолюбия и любви. Так и сегодня. Фильм был про любовь, индийский. Друзья звали, и я присоединился к ним. Клуб наш, состоял из одной комнаты размером около 5 метров на 7-8 метров. Там же устраивалась дискотека. После кино ставили магнитофон на высокий ящик, и танцуй, пока не надоест. Независимо от того, насколько тяжелой была работа в течение дня, у всех было время и энергия, чтобы танцевать.
Фильм закончился, и когда я вышел на улицу, увидел Нину. Она прислонилась к дереву перед зданием. Я подошел:
— Нина? Тебя почему-то я не видел в зале?
— Я туда не заходила. Почему-то не могла заниматься учёбой. Сделала ошибку в каждой строке. Если не получается что-то, значит, надо оставить это дело. И вот… Пошла за тобой, туда — к вам. Бабушка сказала, что тебя нет дома. Поняла, что ты в кино, потому я и здесь.
— Что ты предлагаешь сейчас? — спросил я, учитывая время. — Если хочешь — давай останемся, увижу — как ты танцуешь! Скажешь: нет, -значит, пойдем.
— Пойдем, пройдемся маленько, — быстро добавила, — если сам не хочешь оставаться и танцевать!
— Я не умею танцевать и мне это не интересно, — сказал я.
— Пошли тогда. Я забыла, когда танцевала последний раз. Но танцы — лучшее упражнение для тела.
Вдруг она взяла меня под руку:
— Извините, сударь, я хочу идти вот так, под руку с вами! Не против? Ведь, люди смотрят! — сказала и мы пошли.
— Я против? Я не верю своему счастью! Вчера об этом мог только мечтать. Агроном, ученый будущего, комсомолка и, самое главное, прекрасная Нина берёт под руку простого водителя автобуса! — ответил я.
— Ты не все сказал: я ещё и спортсменка! — Нина засмеялась и добавила.
— Ты не сказала мне, что спортсменка. Но как колесо поменяла на автобусе – помню! Или ты имеешь в виду беготня по пшеничному полю?
— Конечно, это тоже спорт. Однако я была членом сборной команды института 4 года. Я плавала. Причем, очень успешно! Мастер спорта по плаванию. И имею много грамот и наград. Теперь я плаваю на зерновом поле!
Мы отправились в путь.
— Если бы я знал, что ты не будешь сидеть дома, мы бы собрались и ходили бы в кино вместе.
— Нет, я бы не пошла. Я не хочу смотреть индийское кино. — тихо добавила Нина, — я не хочу плакать. Такие фильмы меня всегда расстраивают.
В центре деревни был единственный перекресток. Одна дорога вела к берегу небольшого озера.
— Может, пойдем туда? Посидим там полчаса, — предложила Нина. — Я обычно сижу там одна. Мне нравится слушать звуки ночи.
Пришли на берег. Пляж, который бывал переполнен днем, теперь был тихим. Сегодняшний дождь заставил людей остаться дома. И было уже поздно.
Мы сидели на одной из скамеек, сделанных из пней на берегу озера.
— Я иногда сижу здесь часами. Лунная ночь дарует мне то, чего не получает моя душа от живой жизни. Мне здесь нравится, особенно когда всходит луна. Озеро становится светлее неба. Луна удваивается, их становится две. Одна на небесах. Вторая погружена в чистую воду озера. Луна, рожденная в озере, зовет меня. Я отвечаю. Я бросаюсь на луну, на волнах мы обнимаемся.
— Не опасно ночью в воду заходить и играть в «обнимашку» с луной?
— Нет, наоборот. Посидим немного, и ты увидишь красоту. Ты пойдешь со мной купаться?
— Конечно нет! Я готов поддержать тебя духовно, с берега. Но я не смогу войти в воду в это время.
Внезапно Нина весело громко рассмеялась.
— Я расскажу тебе забавную историю, но, пообещай мне, что останется между нами!
— Не рассказывай, если не доверяешь!
— Нет, совсем нет! Не так много людей, которым я могла бы довериться! А ты один из них, один из первых! — молчала, через минуту добавила, — …а может единственный. Хотя прошло мало времени! Я просто не хочу, чтобы этот разговор имел продолжение. Хочу рассказать про вашего товарища! – Она называла имя одного из моих товарищей.
— Что он натворил?
— Это был второй день, после вашего приезда. Целый день палило солнце. Вечером в доме было очень жарко и душно. Мне как всегда, было скучно. А когда мне скучно и расстроена, хожу сюда. Луна только что взошла. Играющие волны на лунном свете придали озеру необыкновенную сказочную красоту. Было светло, как днем. Я вдруг решила искупаться. Только пошла навстречу лунным волнам, увидела кто-то приближается к берегу. Значит, следил он за мной. Я крикнула:
— Кто ты, уходи, пожалуйста!
Он ничего не говорил, сел на скамейку. Я поняла, что не местный. Потому что местные жители знают, со мной не стоит скандалить. Я снова задала вопрос.
Что-то говорил он. Я ничего не поняла. Я приплыла ближе к берегу и спросила, кто он. Он встал на ноги, и говорил какие-то слова: «Давай, выходи…, поговорим…» Я узнала его, один из ваших шоферов. Тогда ещё не знала ни имени его, ни клички. Подождала, а он никуда не уходил. Решила: выйду, оденусь и пойду домой.
Вышла, хотела одеться, он подошел и схватил меня за руку. Сколько бы я ни говорила «отпусти», не помогло. И тут он пытался меня обнять. Никогда так не сердилась, от обиды трясло меня! Мой удар ногой согнул его на две части. Он задыхался. Собрав все свои силы в один кулак, я ударила его по подбородку.
Пока он приходил в сознание, забрала свою одежду и быстро ушла оттуда. Заниматься спортом и знать некоторые правила удара наконец то помогли мне спастись.
На следующий день я поймала его на элеваторе (прием зерна). Он умолял, десятки раз «Прости!» — сказал. Теперь ты понимаешь, почему он не сел в автобус в тот день, когда ремонтировал машину свою? Он боялся, что я расскажу про него.
Луна вышла и обернула все вокруг молочным светом. Отражение луны давало дрожащим волнам волшебную красоту. Нина встала:
— Пошли поприветствуем луну и заодно искупаемся!
— Нет, Нина! Иди и поздоровайся, и передай от меня привет. А я буду охранять купание прелестной нимфы!
— Ты, значит Одиссей!
— В точку попала! Только, Одиссей не охранял нимфу. А наоборот, нимфа пленила Одиссея!
— По-моему, я еще не успела! — Нина посмотрела мне в глаза кокетливым взглядом.
— У меня в сердце живет огромная надежда, которую не победить, не отменить.
— Надежда умирает последней! Но не забудем, луна может скрыться, я не смогу встретиться! Я ушла, не скучай без меня, — сказала Нина.
Нина разделась и вошла в озеро. Медленный вход в воду прекрасной Нины, которая имела изящную фигуру в свете луны напоминало фантастическую картину, я смотрел чудесный фильм. Я любовался изгибами её прекрасной фигуры и плавности её движений в воде.
Вода покрыла её стройные ноги и потом поднялась выше, и коснулась её талии. Нина остановилась на минутку, потом медленно легла грудью на воду и поплыла, бесшумно, мягко. Только мелкие волны позади неё показали, что она плавает. Я был в восторге от этой красоты! От прикосновения с Ниной как будто само озеро стало страстной женщиной. Не мог стоять на стороне, озеро манило меня к себе, туда, где плавала нимфа.
Я разделся и вошел в озеро. Остановился, когда вода поднялась до пояса. Она, видя, что я вошел в воду, повернулась и поплыла в мою сторону и встала передо мной. Очень близко! Наши носы почти коснулись друг друга. У Нины дыхание было участившимся. А я, наверное, забыл дышать!
— Как ты прекрасна! — прошептал я. Наши губы объединились, долго не пытаясь отделиться. Мои руки прижали Нину к своей груди.
— Ты поприветствовала луну? — спросил я.
— Моя Луна меняла свое место и обличье! Ты моя Луна сегодня! —прошептала она в моих объятиях.
В тот день мы не расставались друг с другом…
6.
Наконец, Нина рассказала о себе.
Попала в этот колхоз по распределению. Сама из соседнего района. Два года назад потеряла своих близких.
…Училась на последнем курсе института. Она приехала домой на каникулы. Отец развелся с матерью несколько лет назад и уехал. Мать была одна и тяжело больна. В последние время ходить ей тяжело удавалось. Нины жених и его мать позаботились о ней. Она должна была после праздника ложиться в больницу…
В тот день у них в клубе была дискотека.
— Мы с моим женихом пошли на дискотеку. Перед тем как уходить, мама умоляла меня: «Нина, дочь моя, не ходи в клуб, побудь рядом со мной!» Ах!.. Как будто она что-то чувствовала. Я не слушала. Мой жених и я пошли в клуб. Через час мне сказали: «Твой дом в огне!» Мы бежали изо всех сил, он впереди, я была чуть позади… Трудно говорить об этом ужасе … Дом был в огне, а моя мама была там, внутри. Крыша дома так же была в объятии пламени. Мой жених кинулся туда, не задумываясь, спасти маму… — Нина остановилась. -… Мы после защиты дипломной работы должны были пожениться. Как только он бросился в горящий дом, крыша дома обрушилась. Они горели на моих глазах …
Отголоски ужаса, свидетелем которого она была, были написаны на лице Нины.
Оба молчали. Слушая Нину, эту ужасную трагедию, мои глаза наполнились слезами. Я пытался что-то говорить.
— Нина, у нас есть поговорка: «Печаль приносит печаль». Эта притча подтвердилась в моей жизни. Тебе нужно выбраться из круга горя!
— Я не смогу, та сцена у меня перед глазами! Тяжело мне!
Наконец мне удалось поменять тему. Мы говорили о будущем, о работе. Говорили о её диссертации. Она готовилась стать кандидатом. Целью было перейти на научную работу.
7.
Так проходили дни. С каждым днем наша командировка вместе с уборкой зерновых приближалась к концу.
Наши отношения с Ниной достигли совершенно другого уровня. Хотя мы старались в течение дня на публике держаться на расстоянии, при удобном случае не уставали обнимать, целовать друг друга. Я никогда не забуду, как вкусно мы пили чай однажды вечером: у нас на двоих была одна конфетка — «ириска». Такие конфеты трудно разделить на две части. Поэтому, пили чай по очереди, глоток Нина делает, глоток я. Приятно было. Смеялись, хохотали так, что, наверное, даже на улице было слышно. Каким вкусным бывает чай, разбавленный со вкусом любви и страсти!
Как правильно было называть отношения между Ниной и мной? Это была любовь? Или это была попытка хоть немного облегчить бремя горя, свалившееся на голову двум молодым людям, судьба которых была поразительно похожа?
У меня не было ни времени, ни возможности уточнить, что это за отношения между нами. Нина, которая с вниманием и уважением прислушивалась к каждому моему слову и была рада каждой минуте, что я находился рядом с ней, не могла скрыть тот факт, что она была на распутье, и не могла принимать никаких решений о будущем. Нехватка времени сжимала и её и меня. Дважды я находил удачный момент и говорил о будущем. Я хотел почувствовать, насколько она всерьёз думает о нас? Хотел понять, что мы хотим. Поскольку я тоже колебался, у меня не было какого-то плана в моей голове.
— Я не знаю, мой милый! Не знаю, что будет в будущем! — сказала Нина. В конце командировки я с помощью местного фельдшера, чтобы проводить больше времени с Ниной взял себе трехнедельный больничный.
И эти три недели прошли быстро. Я должен уехать на следующее утро. В тот вечер Нина испекла очень вкусный торт.
— Волнение в душе со вчерашнего дня. Ты уходишь, как будто я боюсь быть одной. Я никогда не знала страха. Наоборот, я была излишне холодная и равнодушная, такие вещи со мной случаются. Но страх, волнение…
Хотя мы спать легли поздно, я проснулся рано. Осторожно встал, оделся и вышел, минут 5-10 посидел на крыльце, выкурил сигарету и зашел внутрь. Я, прислонившись к окну, смотрел на Нину, которая сладко спала. Вскоре, будто почувствовав мой взгляд проснулась. Встала перед маленьким зеркалом, и начала приводить себя в порядок. Обнял ее за плечи: «- Ты без одежды намного красивее, лучше бы без одежды!» — хотел я пошутить. Она повернулась и положила голову мне на грудь. Поднял ее голову обеими руками. На ее щеках были слезы. Нина плакала…
8.
— Я тоже решила уехать из этого глухого места, как получится- посмотрим. Могу найти работу недалеко от города, ближе тебе, — сказала Нина.
— Если мы долго не встретимся, я могу приехать в деревню на несколько дней.
Я объяснил Нине, где я живу, где я работаю, и номер моего маршрута. Она не хотела сразу расставаться, проводила меня до соседней деревни — 7 км. Там было место, называемое фотостудией, состоящее из комнаты для фотографирования. Нина потащила меня туда. Мы сделали снимки с нескольких ракурсов. «Через два дня будут готовы.» — сказал фотограф.
Мы обнимались в последний раз и оставались так несколько минут. Потом я, целуя её, спросил в последний раз:
— Нина, моя дорогая, время истекло, пора расстаться. Только знать бы, имеет ли наша разлука временное ограничение, или…?
— Думаю, это ненадолго. – И добавила. — Давай отдадимся в руки судьбе!
Что мог сказать? Может эта мысль была более правильная. Ведь все ключи в руках судьбы. Она знает, какую дверь откроет.
— Буду ждать от тебя вестей, Нина! – сказал я
— Я напишу, милый мой! — крикнула он мне вдогонку…
***
— Посмотри, сколько клубники я собрала! — голос жены оторвал от тех дней и вернул меня в реальность. Ехать надо было.
Озеро снова начало бурлить. Гораздо сильнее, чем раньше. Я понял, что озеро прощается со мной. Вместо Нины…
Сели в машину, завел и поехали.
— Что у тебя с лицом, как будто ты у дантиста на приеме, — пошутила жена.
— Избавиться от бушующей внутри боли можно двумя способами: один — умереть; а второй — любить неисчерпаемой любовью! — Я почему-то громко сказал слова классика, которые запомнил навсегда.
— Что означает это, к чему эти слова? – спросила жена.
-…Люблю я тебя! — сказал…
Прощай, деревня, прощай, Косополь!..
